Страна победившего антропоморфизма, или месть собаки-компаньона
Воробьева Надежда
Сначала был Джульбарс, потом Мухтар, а потом пришел белый Бим с ухом, и все стало иначе.
В далекие-далекие времена, когда страна была тоталитарной, деревья - большими, а собаки были собаками, термина собака-компаньон не существовало. Кинологи были профессионалами, дрессированные собаки были в моде, точнее, было престижно иметь именно дрессированною собаку, что не мешало хозяевам своих собак любить и считать своеобразными членами семьи. Но, при этом, все-таки собаками.
Первым популярным произведением, в котором собаку сменила некая антропоморфная схема на четырех лапах, стал роман Троепольского, по степени алогичности, сентиментальности и удивительного садизма автора бьющий всех Хатиков одной левой. Учил и учит роман исключительно плохому – выпускать собак на самовыгул; ни в коем случае не управлять собакой – как можно, у нее же свои мотивации; воспринимать проявление агрессии со стороны собаки, как знак высшей справедливости – на хорошего человека не зарычит, а на плохого – сам бог велел; вера в некие телепатические собачьи способности – в умение отличать плохих людей от хороших, правильные поступки от неправильных, добро от зла и вообще – вера в собачий интеллект и душу, которые выше, лучше и чище человеческих.
И многие читатели, вслед за автором и главным героем, чувствовали ненависть к заводчикам, которые так бездушно выкинули бедного Бима с ринга.
Вместо привычного образа собаки, которая умна, потому что ее обучили, которая демонстрирует свой ум во взаимодействии и в подчинении человеку, появился образ собаки, ум которой не влияет на ее поступки (Бим постоянно попадает в травматичные ситуации, бесцельно шляется в свободном полете и даже не способен вернуться домой) – ум собаки проявляется в ее чувствах, переживаниях и печалях, понять которые могут немногие.
В общем, Бим был первым в отечественной литературе образом собаки-компаньона, то есть таким антропоморфным животным, от которого просто неприлично требовать банального послушания из-за его богатого духовного мира.
В конце восьмидесятых – начале девяностых начался массовый ввоз к нам собак зарубежного производства. Появились «бойцовые породы», к которым причислили всех брахиоцефалов и терьеров буль-типа. А заодно и хорошо известных доберманов. А так как реклама и антиреклама в СМИ о несуществующем типе бойцовых собак говорила одно – они очень агрессивны, то, собственно, от них именно этого и требовали – исключительной агрессивности.
Но речь не о них, а о начавшем формироваться в то же время типе собаки-компаньона.
Далматинка Вельда, тупо носящаяся по двору в конце восьмидесятых, была, по словам ее гордой хозяйки, собакой-компаньоном. Она не была тупым роботом, вроде популярных НО – нет, она думала и принимала решения. Как правило, решением было либо пожирание говна под кустом, либо валяние в говне, либо накручивание кругов по двору. Спасало хозяйку Вельды только феноменальная трусость ее собаки – рано или поздно либо раздавался громкий звук, либо еще что-то, что повергало собаку в панику и она неслась в свой подъезд. Хозяйка просто сидела на лавочке и ждала этого момента, чтобы закрыть дверь подъезда и загнать Вельду домой.
Честно говоря, я подозревала, что хозяйка Вельды выдумала удачный термин, чтобы прикрыть и свое неумение и нежелание собаку воспитывать, и нестабильную психику собственной собаки.
Однако компаньонство быстро приобрело популярность и собаки-компаньоны стали чуть ли не самыми распространенными.
И было бы чему удивляться. К служебникам, охотникам – к любым собакам рабочих пород предъявляются определенные требования. А компаньон – он и есть компаньон. Он может быть трусом, он может быть истериком – в нем же главное его непонятные духовные качества и глубоко скрытый интеллект.
А победное шествие собаки-компаньона продолжается – вот уже и доберманов все чаще причисляют к этой категории. И стафов. И питов. И молоссы как-то невзначай оказываются компаньонами.
И акиты, они же Хатики – они тоже компаньоны. Потому что мы все видели, как собака сама страдала, скучала и т.д. Правда, на экране – но это детали.
В результате, если отбросить лирику, мы получаем только одно – буквальную гибель пород, попавших в разряд компаньонов. Потому что при отсутствии внятных требований к собаке с одной стороны, и изощренного выискивания в ней неких высших способностей – с другой, в разведение идут собаки со всевозможными пороками психики, без каких-либо тестов, то есть на уровне декорашек (хотя и декорашек вовсе было бы невредно тестировать для допуска к разведению).
И огромная, к сожалению, армия хозяев считает, что их собаки-компаньоны выше любой дрессуры. Что ум собаки сказывается именно в том, что собака команду выполняет, если считает это нужным. То есть, если собака «думает». И именно поэтому немало думающих собак гибнут под колесами автомобилей (потому что их не научили выполнять команду «ко мне» независимо от обстоятельств и расположения духа), и немало хозяев и посторонних граждан становятся жертвами собак-компаньонов, потому что собака сама решает, что опасно, а что – нет.
Виноваты, естественно, не собаки. Отдельный привет да – да, собаки на самом деле не виноваты, потому что они – животные. Виноваты люди, которые общаются с собаками, как с равными себе. Потому как собаки нашего языка не понимают, у них все проще – либо подчинение, либо доминирование. И сила – это аргумент. У собак. И как бы люди не пытались облагородить хищника – он останется хищником. Назвав собаку компаньоном мы не сможем вывести ее на какой-то другой уровень, более близким к межчеловеческим отношениям. Собака не ценит демократии. Более того – она ее боится, потому что оказывается в некоем иерархическом вакууме – где хозяин вроде как не вожак.
Для собаки это – трагедия. Если нет вожака, нет стаи, но есть некая общность, да еще и разновидовая – как тут себя вести?
А тут еще хозяин, перечитавший нежных книжек, начинает говорить на непонятном для собаки языке, обращаясь к ее высокой духовности и тонкой душевной организации.
Игры в компаньонов приводят к уродливым последствиям.
Из личных бесед:
«Нет, когда она ест (лабр) мы на кухню не заходим. Она очень нервничает. Когда доест и выйдет – тогда уже убираем миску – нельзя вторгаться в личное пространство собаки, когда она ест»
«Он все прекрасно понимает, поводок воспринимает, как наказание (кавказ)»
«Естественно, я не могу посмотреть ему зубы или попу – я бы сама такого не позволила (ротвеллер)»
«Пока она ест мясо, я не подхожу – зачем ее беспокоить»
«Он скалит зубы и я понимаю, что он обозначил свое недовольство (дворняга)»
«Она слишком умна, чтобы выполнять команды, ей нужно объяснить, и она поймет (истеричный говно-голден)
Ну и т.д.
Владелец рабочей собаки никогда такого не напишет. Но его собака никогда и не бросится на ребенка или на старика. Да и на другую собаку не бросится.
А вот «думающая» собака-компаньон – она может. Просто потому, что собаке необходима иерархия, ей не нужна демократия. И если хозяин свою собаку обзывает компаньоном – собака все равно остается собакой и она постарается выстроить семейную иерархию понятным ей образом. И она сама определит – кто слабее нее, а кто сильнее.
А при условии, что собака, даже если ее считают компаньоном, остается рационально мыслящим хищником, она безошибочно определяет слабых и не особо переживая, их уничтожает – с точки зрения собаки вполне нормально загрызть чужого детеныша, забредшего в стаю. Причем чужой – значит, не ее собственный. Это может быть ребенок хозяина, потому что собака щенков ценит весьма условно – их много. Ну, загрызли одного – так их можно еще миллион нарожать.
Впрочем, собаки даже и этого не знают.
Резюме данного опуса: есть проблема – люди хотят взять беспроблемную собаку, при этом породистую, разведенцы таковых производят. Да и заводчики производят, прячась за этим «компаньонством».
А значит, собаки-компаньоны будут мстить и дальше, причем вовсе без злого умысла – просто потому, что этот бренд сулит потенциальным хозяевам минимум трудностей при максимуме удовольствия.
А если вдруг это не так – то есть породные команды, собирающие с улиц злобных лабров, истеричных стаффов и прочие отходы производства популярных компаньонов.
Кстати, уже пошли акиты на улицах. Правда либо трусливые, либо агрессивные.
И как же хочется, чтобы тесты были во всех породах, включая и декорашек. И чтобы хозяева больше бы интересовались специальной литературой по кинологии, а не сентиментальными книжками.
